Вместо каторги - вахта. Вместо граждан - ресурсополучатели

По прилёте из Москвы на Сахалин и Курилы всегда переживаешь нечто иррациональное, происходящее вокруг и как бы не с тобой. В первые дни находишь вполне разумное тому объяснение в перемене часового пояса, дня и ночи. Однако чем дольше находишься на островах, тем больше понимаешь, что в действительности это не просто перемещение в пространстве и времени, а вполне себе “путешествие в подсознание России”, своего рода “топографический фрейдизм”, согласно которому большое подсознательное окраин включает в себя сознание малого центра, а связь между ними весьма призрачна или отсутствует вовсе. 

Представив себе такого рода «фрейдизм», начинаешь не только чувствовать, но и понимать, что живёшь в огромной стране, с одним разумом, одной психикой, состоящей из большого пространства бессознательного, иррационального и управляемой малой частью осознанного и рационального – одной извилиной, которую принято называть вертикалью власти.

6. «На островах надо работать, а не жить»

Если каторга начиналась с поселения, как заметил Антон Чехов, то трудовая вахта начиналась с каторги. В некотором смысле это историческая традиция, которая сложилась в результате колониальных отношений в Российской империи, Советском Союзе и современной России. 

Весь период российской колонизации Сахалина и Курильских островов проходил на фоне насилия над собственным народом и агрессии против местного населения. Вероятно, так было в большинстве империй прошлого, но вопрос в том, что колонии сегодня получили взамен, остаётся по-прежнему актуальным.  

Вначале была каторга, где труд заключённых использовали для освоения новых земель. После 1945 года, когда юг Сахалина и Курильские острова оказались под юрисдикцией СССР, заселение островов советскими гражданами с материка не ограничивалось усилиями пропаганды и обещаниями хорошей жизни.  Люди селились в совершенно незнакомых климатических условиях часто насильно или от безвыходности. На севере Сахалина было открыто несколько ГУЛАГов специально для того, чтобы проложить тоннель между островом и материком. Этот план, который стоил сотни человеческих жизней, был признан «неэффективным» только после смерти Сталина в 1953 году. Однако и сегодня на уровне государства существуют бенефициары, готовые его осуществить. 

«На островах надо работать, а не жить», – сказал мне бывший сенатор и один из самых богатых людей Сахалина. Это и есть парадигма трудовой вахты в современной колонии, в основе которой заложены старые принципы каторги. 

Сейчас в казну Сахалинской области поступает только 25% налогов от добычи углеводородов, остальные 75% идут в федеральный бюджет и распределяются по усмотрению Москвы. Государство не заинтересовано в развитии человеческого ресурса на островах, оно не испытывает в этом острой необходимости и считает достаточным существование «вахтового метода» добычи полезных ископаемых и морепродуктов. 

Естественно, что множество молодых людей с «островов вахты» стремятся получить образование на материке, в метрополии, откуда они редко возвращаются для обслуживания нефтегазовой трубы или для промысла морских ресурсов. Их приоритеты и ценности меняются. Подсознание становится сознанием. 

«Проклятие островов» обусловлено вовсе не тем, что на них обнаружено много углеводородов и морских ресурсов на фоне удивительно прекрасной природы. Главная причина состоит в том, что на острова, как раньше, так и теперь населяют не граждане, а ресурсополучатели разных сословий, от вахтовиков до губернатора. 

Владельцами нефтегазовых компаний являются бизнес и государство, но фактически монополии принадлежат группе известных олигархов и их семьям. Ресурсы в большинстве случаев поставляются в Китай, Корею и Японию. При этом на островах до сих пор целые города отапливаются каменным углем.

Взамен технологий по добыче нефти и газа в море, которых нет в нашем великом государстве, в аренду мировым корпорациям сдаётся часть природных ресурсов. Рента от них идёт в федеральный бюджет и частично – в региональный. То, что часть денег разворовываются вдоль всей вертикали власти от Южно-Сахалинска до Москвы, не вызывает сомнений. Достаточно знать факты истории о скандально известном сахалинском губернаторе и его предшественниках.

При всей строгости бизнес-порядков на Сахалине «секреты» могут легкомысленно выдать «иностранные агенты», если посетить бар Чипполини или Мишка Паб в Южно-Сахалинске. Там ресурсополучатели всех стран объединяются, чаще всего по пятницам.

В основе лежит труд уже не каторжанина, но вахтовика. «Месяц через месяц», – объяснил мне австралиец, который работает на нефтепромысле уже больше 15 лет. «На вахте нельзя пить, курить и материться! Но всё это можно делать между вахтами», – посмеялся он. Австралиец рассказал, почему инженеры получают больше денег, чем рабочие. Однако ему было сложнее убедить меня в том, что у американцев и голландцев зарплата должна быть выше, чем у русских, независимо от занимаемой должности, а также в том, что нивхов (аборигены острова) вообще не нужно брать на работу. «Мы им дарим телевизоры», – оправдался весёлый австралиец.

7. «Не жарь рыбу, пока ее не поймаешь»

Когда восходит Солнце и лучи света пронизывают глубины моря, сайра ищет планктон, которым питается на рассвете. Человек давно научился обманывать рыбу, но до сих пор у него не всегда получается имитировать восход солнца, поэтому от заката и до рассвета рыбаки включают и выключают «ложные солнца», заманивая доверчивую рыбу в свои ловушки.

На Курилах считается, что ловить рыбу в океане – «мужская работа». И правда, женщин я не встречал. «Женщины ждут на берегу», – объяснил мне матрос первого класса Виктор Бурцев и добавил: «А если не ждут, рыбаки всё равно идут в море».

«Моя история самая обычная, как и у большинства простых рыбаков. Семья – маленькая дочь и жена-красавица, – живёт в деревне Яблочное в полуразрушенной халупе, и я уже много лет пытаюсь заработать на квартиру в Холмске. Пока не получается, но я не теряю надежды», – рассказал он.

Рыбак на палубе может заработать сто и двести тысяч рублей в месяц, а может ничего не заработать. Считают «от хвоста», а фиксированные зарплаты достаточно низкие. Жизнь рыбака зависит и от порядочности рыболовной компании. Гастарбайтеры и вахтовики в море здесь тоже не новость, но чаще их труд используют на берегу для обработки рыбы. Те приезжие, кто остался совсем без денег, вынуждены зимовать на островах, например, в старых заброшенных военных казармах на Шикотане, и рассчитывать лишь на случайные подработки. Билет на теплоход с острова на материк стоит дороже, чем месячная зарплата «морского гастарбайтера». Достать «свободное место» может оказаться не так просто.

Это изнурительный труд с дождём, ветром и всегда по волнам: вверх-вниз. Отдохнуть можно только между «звонками». Звонит не жена и не любовница, звонит капитан с мостика. Это означает, что он нашёл рыбу, благодаря эхолотам или собственной интуиции. Рыбу надо вытащить на палубу и «слить» в трюм. Желательно всю. Два коротких звонка означают «Подъём, лежебоки!»

Почтовая открытка

Отправлю открытку по вашему адресу. Подпись: Рыбаки Курильских островов, Итуруп, 2016. Фото: Олег Климов

Купить Открытку

Рыбаки соскакивают с «тёплых мест» и идут на палубу ловить рыбу. В любую погоду. Всю ночь. Уверен, о такой «дисциплине и уважении» мечтает любая женщина на берегу, но мужчины проявляют эти качества чаще всего только в море.

У меня был выбор: пойти в море на новом американском сейнере с молодым и осторожным капитаном или отправиться искать рыбу на старом советском судне с «сумасшедшим капитаном», который рыбачит во время шторма. Я выбрал второй вариант.

«В шторм хочешь? Ну-ну, знаешь поговорку: кто в море не ходил, тот Богу не молился?» – заявил мне во время знакомства капитан рыболовного траулера Александр Пешков.

Александр Пешков семь лет безвылазно прожил в капитанской каюте СТР 503 «Капитан Лапкин». Некоторые члены его команды считают, что он вообще никогда не сходил на берег.

В каюте капитана не было ничего личного, никаких украшений и ничего из того, чем любят обустроить своё жилище моряки вдалеке от дома и от своих «земных страстей». У капитана Пешкова стоял только холодильник, телевизор и кровать (шконка). Когда он не ловит рыбу, он слушает «Радио России». Телевизор в море не показывает.

Ещё у капитана была фотография в рамке, которую он хранил в столе. На фотографии красивая блондинка. Жена. Порт Находка. Стекло в рамке разбито. «Разбилось во время шторма, – виновато объяснил он, – поэтому и храню в столе».

Когда я впервые вошёл на борт его парохода, то подарил ему бутылку виски. Вместо слов благодарности он сказал: «Я не пью алкоголь. Я пью кофе. Очень много». Достал из рундука огромную пачку корейского растворимого кофе и вручил мне со словами: «Но виски я возьму, буду угощать сухопутных гостей».

Мы стали друзьями, если можно так сказать про дружбу с капитаном Пешковым. Иногда мне казалось, что у него вообще нет друзей, а жена только на фотографии в рамке, которую он, вероятно, сам разбил в порыве гнева. Я часто приходил к нему в каюту или на мостик. Мы много говорили. Обо всём. В течение нескольких лет я возвращался на остров Шикотан и всегда ехал в Крабовую бухту, чтобы встретиться с капитаном. Думаю, он ценил моё искреннее отношение, ценил как мог. Как-то я спросил его, знает ли он, что вся команда не просто его не любит, а часто ненавидит. Он не удивился и ответил: «Я капитан, а не баба. Меня не надо любить, мне надо подчиняться».

В последнем с ним разговоре, когда я спросил разрешения вновь отправиться в море на его судне, он сказал: «Мне нужен трал-мастер на борту, а не документальный фотограф!»

Примерно два месяца спустя я случайно узнал, что капитан Пешков умер в море от сердечного приступа во время перехода с острова Шикотан в порт Пусан (Южная Корея). «Кофе и сигареты», – сразу подумалось мне. Я любил его.

Олег Климов, Дневник Фотографа. Остров Шикотан, Курильские острова. Из книги Calamity Islands

Делитесь информацией - делайте мир свободным: