Поехали, сделаем настоящий репортаж

Когда я проснулся – светило солнце. Когда засыпал – шел дождь и было темно. Вы думаете это нормально? – я так не думаю.  Я уверен, что не пространство определяет ход времени, а время задает координаты пространства.

Просыпаешься. Проходя мимо – включаешь компьютер. Также мимо – включаешь чайник. Идешь в туалет. Пьешь чай, ешь сыр и куришь сигарету. Первую. Читаешь почту. Не отвечаешь. Двадцать процентов спама. Куришь вторую сигарету. Пьешь кофе и вдруг понимаешь надо отвечать на письма или завтра будет тридцать процентов спама. Бессмысленно и беспощадно стучишь по клавишам. Надоело. Пусть будет двадцать пять процентов. Пусть будет сто и “полковнику никто не пишет”.

Выходишь на улицу. Заставляешь себя пойти к метро, а не сесть в машину чтобы провести остаток дня в бесконечных пробках, сохраняя свою автономность. Входишь в метро и понимаешь: те люди, у которых нет автомобилей имеют способность сохранять свою ауру благодаря прозрачному колпаку, сотканному из мечты независимости и закону “о частной жизни”. Наблюдаешь или стукнешь кому-нибудь по “колпаку”,  а в ответ – только шум вагона метро.

Встречает охрана у дверей. Раньше были вахтеры, теперь – security, но сущность от этого не меняется. Не пространство и форма определяет сущность бытия, а время. Оно иногда останавливается или идет вспять. Испытываешь дежавю и видишь злобную бабку на вахте, огороженную стеклом и фанерой в университетском общежитии, которая только что приготовила себе кислые щи на маленькой электрической плитке. Запах – тоже ассоциация времени. Открываешь глаза и нет злобной бабки, а есть мужчина среднего возраста, который разогрел “дешерак” в микроволновке, но с таким же подозрением смотрит на тебя, как и вахтерша тридцать пять пять лет назад, на секунду оторвав взгляд от своих кислых щей, недоверчиво шарит по твоему лицу, плечам – в пах. Face control теперь это называется.

Меняешь деньги потому, что кофе из автомата не дает сдачи. Потом спрашиваешь молодого человека: зачем ему учиться фотографии? - и получаешь ответ: Чтобы жизнь сделать лучше. Объясняешь, что фотографией надо заниматься только потому, чтобы себя сделать лучше. Он делает вид что понимает, а ты делаешь вид, что сказал правду.

Потом смотришь фотографии, сделанные с телевизионного шоу “Минута Славы”, а мысленно пытаешься проанализировать слова, кричавшей женщины во время экстаза лет двадцать назад… Опять кофе из автомата и сигареты. Дальше фотографии из тюрьмы с брутальными лицами уголовников “без права на переписку”. Звонит телефон. Говорить не хочется и просто врешь, что чертовски занят.

Куришь на улице потому, что правительствам всех стран эффективнее воевать с курильщиками чем с террористами. Нас легче победить. Понимаешь, что фашизм, в конце концов,  победит толерантность. 

Подъехала, если не сказать явилась, дама вся в черном и говорит, что не может читать лекцию потому как не спала, курила все ночь и много думала, что в переводе с "птичьего языка" означает:  “no sex last night” и, ты предлагаешь ей: “Просто скажите студентам, что настоящая фотография умерла в масс-медиа вместе с журналом Life, но должна возродиться в интеллектуальном пространстве  современного искусства!” 

Она  улыбается и закуривает вторую сигарету от первой… И они поверят? Поверят. Люди верят не тому, что им говорят, а тому, кто им говорит. Мне не верят.

Дальше опять в метро  к населению в “прозрачных колпаках”. И вдруг на Курской замечаешь, вот - мальчик без колпака, а вот девочка незащищенная – гости столицы нашей Родины. Не та география места. Жалко их…

Заходишь в зал с белым потолком и огромными фотографиями вдоль стен.  Не ты смотришь на фотографию, а она смотрят в тебя. Это не то чтобы угнетает, но ты понимаешь, что человек в современном искусстве – точка сингулярности, а современное искусство – захваченное у тебя пространство и украденное время. Разве это искусство? – это варварство.

Вы делаете выставку на троих, нет? - тогда давайте лучше выпьем на двоих и чего нибудь съедим. Вино? Лучше чилийское, аргентинское, африканское…Только не русское. Русские лучше бомбы. А танки – немецкие.  В России делают ракеты, но не делают вино. Весь мир украл у французов рецепт приготовления вина, даже африканцы. А мы украли рецепт приготовления ядерной бомбы. Хачапури и два бокала “чилийского местного”, WI FI и пачка сигарет Мальборо. Хороший выбор для учителя географии.

Идешь пешком от Курской до Таганской. Дождь. Темно. Куришь 29-ю сигарету,  прикрывая ее ладонью от всепроникающей влаги. Обжигаешь пальцы.  Путаешь Котельнический первый с Котельническим пятым. Раздражают люди под зонтиками.  Какая-то совсем незначительная деталь приводит в отчаянье. Пытаешься остановить такси, но машины не останавливаются и лишь падший дождь из под колес автомобилей  брызгает на твои и так промокшие одежды.

Опять галерея с белым потолком, но ниже потолки и меньше фотографии. Ты смотришь в них, а не они в тебя. И тебе интересно чем и как они там живут “внутри фотографии”. Из точки сингулярности черной дыры, ты начинаешь чувствовать пространство вокруг себя… Есть возможность заглянуть в “окно времени” и посмотреть как там люди? Ты чувствуешь себя лучше, несмотря на плохое вино, только потому, что есть право выбора: смотреть или не смотреть. Ты делаешь выбор.  Такая фотография не агрессивна уже потому, что не пытается заглянуть под твой стеклянный колпак, она, как бы, живет своей жизнью… ты снимаешь с себя “защиту”, как когда-то снимали шапку прежде, чем войти в чужой дом, и с непокрытой головой начинаешь жить вместе с героями фотографии.  Это удовольствие.

Теперь такси останавливается и везет тебя на бульвар. Дождь. Темно. Сыро. Прежде чем пойти домой – заходишь в бар. Последние посетители допивают "на посошок". Все курят. В углу девушка прижимается к молодому человеку всем телом, а он под столом шарит правой рукой по ее левой коленке и выше.  На столе недопитое пиво.  Им лет по двадцать и у них нет места для любовных утех.

Идешь домой. С полки достаешь большую коробку, набитую картами, атласами и схемами городов. Весь мир в одной коробке. Прекрасно. Достаешь наугад, открываешь и твоя память или воображение начинают работать. Карты, они ведь как книги, как фотографии уносят тебя в другие пространства и времена… Мечтаешь. Далеко за полночь звонишь какому-нибудь журналисту и говоришь: Слушай, поехали в город N… Наверное он тоже смотрит на географическую карту и почти сразу отвечает: “Поехали, сделаем настоящий репортаж…”

Олег Климов, школа фотографии и мультимедия им. Родченко, Москва. 2010